Тезисы к обсуждению " Гражданское общество России: Наведение мостов в будущее"

1 апреля 2014

Светлана Маковецкая

Тезисы к обсуждению "Гражданское общество России: Наведение мостов в будущее"

Важные вещи к пониманию новой ситуации в гражданской деятельности и неполитическом активизме:

Усложнение и противоречивость. В последние 3-4 года в современной России проявились и действуют одновременно множество новых и разных практик гражданской активности. Они действуют наряду со старыми НКО и общественными группами и образуют в совокупности несколько поколений активистов, самоорганизующихся и объединяющихся по разным поводам и даже разным правилам, в разных темах, в разных,подчас диаметрально противоположных, стилях репрезентации. Попытки найти в этом многообразии ядро, признанных лидеров, говорящих на общем для гражданского сектора языке или представляющих интересы всего гражданского общества – большое заблуждение.
Самооорганизация традиционалистов. Изменилось соотношение присутствующих в публичном пространстве активистских групп и НКО, представляющих граждан, ориентированных на архаику или модернизацию. Наиболее заметно, что возникли и стали публично броскими новые «охранительные» или «традиционалистские» объединения граждан, которые видят в событиях после декабря угрозу в увеличении насилия на улице, а также вызов традиционным культурным и державным ценностям и т.п. При этом в своей деятельности они также используют те же современные активистские технологии и приемы, что и те, кому они противостоят (политическая сатира, Интернет-активизм и т.п.).
Отказ от языка «пакета демократизации».Новые акторы( как те, что действуют в направлении обновления каких-то аспектов жизни[1], так и те, кто действуют в интересах защиты от «неправильных изменений») не используют «ключевые слова» из традиционного словаря гражданских активистов, предлагая неконвенциональный для сложившейся среды общественников язык, публичный жест, инструментарий, способ самоидентификации и самопрезентации. Попытки нащупать естественную российскую гражданскую идентичность привели к тому, что язык «прав человека и демократии», перестает быть универсальным специализированным негосударственным языком для гражданских активистов, даже если объективно эти активисты занимаются практиками демократизации.
Кризис западно-ориентированных НКО. Произошло частичное «капсулирование» и «фундаментализация» деятельности западно-ориентированных НКО (существующих в течение последних 20-15 лет). Это с одной стороны обусловлено государственным (и общественным!) давлением на деятельность НКО, получающих иностранное финансирование, в связи с ужесточением российского законодательства. С другой стороны, это стало следствием отсутствия реальной общественной дискуссии о стратегии и смысле некоммерческой деятельности вне реакции на деятельность государства, а также подчёркиваемой опорой таких НКО на некритикуемые и не подвергаемые сомнению ценности и формы деятельности, а также использованию апелляции к международным институтам и иностранным государствам в качестве всегда оправданной формы давления на российскую власть.
Кризис доверия и культуры солидарного действия. Чрезвычайно трудно формируются новые коалиции и кооперационные связи среди некоммерческих организаций и групп. Зачастую активисты (чаще новые акторы) тщательно заботятся о том, чтобы их репутация не страдала от публичного взаимодействия с организациями (включая НКО, партии, учреждения) со сложившимся (и не всегда позитивным) имиджем, а также склонны подозревать потенциальных партнеров в намерении «использовать» (организационно абсорбировать, приписать себе заслуги, «пропиариться за счет…» и т.д.) новую инициативу, будучи равнодушны к ее содержанию, мотивации и прочему. Кроме того ограничением на формировании коалиций является так и не сложившаяся практика саморегулирования в НКО, которая могла бы поддерживать единство объединения через сформулированные и открытые правила присоединения и исключения за неисполнение общих обязательств. Периодические дискуссии о саморегулировании всегда упираются в неготовность объединений НКО применить жесткие правила к «своим».
Новый гражданский стиль. Изменился и стал чрезвычайно разнообразным стиль гражданской деятельности в широком спектре: от «гражданских подвигов» до «гражданских развлечений». Во-первых, в некоторых случаях активисты используют настолько «технологизированную» или специализированную модную активность (с большим количеством информационно-коммуникационных технологий или профессиональных художественных действий), что ее трудно отличить от просто профессионального творчества или досуговой деятельности. Это привело к тому, что все более часто встречающимся становится новый стиль публичной презентации общественного интереса и самоорганизации, например разнообразные творческие формы общественной сатиры, гражданского-культурного просвещения , уличных мероприятий, перфомансов и т.п. Во-вторых, в составе активистских групп и участников общественных мероприятий развивается группа «квази-потребителей» - людей, готовых присоединиться к готовой существующей инициативе «на пару часов» в случае наличия свободного времени или средств.
Разнонаправленность отношения к общественной деятельности населения, государственных органов, СМИ. Изменилось и частично радикализовалось отношение населения, государственных институтов и СМИ к деятельности НКО. С одной стороны, кризис политического участия, нарастающее недовольство «жизнью с неясным будущим», а также увеличивающееся раздражение в форме квази-официального и обывательского антиамериканизма и антизападничества, привело к частичному переносу недовольства населения с «профессионалов» – государственных служб, политических партий, теоретиков и миссионеров – на НКО и общественно активный «городской класс». Средства, получаемые НКО, не относятся к инвестициям в человеческий капитал, а рассматриваются как форма финансирования любой деятельности «по заказу». С другой стороны, «реформа публичного управления» в России вменяет чиновничеству во все больших масштабах взаимодействие с НКО и активными группами в части «открытого правительства», «открытого бюджета», «попечительских советов», независимой оценки деятельности учреждений и т.д. И существует вполне успешная практика таких взаимодействий в общественных интересах. Одновременно население втягивается в поддержку общественных инициатив, правда только в форме понятной благотворительности и волонтерства в кризисных ситуациях, но зато в небывалых до 2010 года объемах, причем с публичным признанием таких инициатив в качестве общественного блага. Менее заметны, но в достаточной мере распространены городские и сельские инициативы по созданию дополнительных общественных сервисов для групп и сообществ. Такие инициативы – уборка мусора, вегетарианские сети , услуги семьям с детьми и т.п. - формируют общественные сервисы автономно, без обращения к бюджету и лицам принимающим решение и увеличивают качество местной жизни за счет самостоятельной самоорганизации, полезность которой понятна и признаваема местными сообществами.
Радикализация и псевдорадикализация в публичной сфере. Антизападная и антипатриотическая риторика в равной мере постоянно раскалывают общество, формируя пространство «холодной гражданской войны». Публичная сфера «перекашивается»: уменьшения спектра формализованных СМИ дополняется разрастанием дискуссионных площадок и «узлов информирования» в Интернет-сетях. При этом в условиях информационного «шума» сказывается недостаток позиционных текстов, представляющих НКО-деятельность вне предложенной конструкции «гонители-жертвы-обороняющиеся», и учитывающих всю противоречивость взаимоотношения государства, населения и общественников. Борьба мнений вокруг изменившегося законодательства об НКО не стала хотя бы частично кампанией по разъяснению смысла гражданской деятельности и формированию ее сторонников. Распространённая риторика НКО-защиты ведет к частичной символической солидарности с НКО тех, кто испытывает неудобство от черно-белого назначения НКО «исполнителями заказов». А в целом при наличии постоянных информационных триггеров «патриотизма/антипатриотизма» накреняется плоскость отношения к гражданской деятельности: симпатизирующие скатываются к равнодушию, равнодушные – к неприязни, а недолюбливающие – к радикализму назначения врагами. НКО и традиционные общественные объединения проиграли битву за «толкователей» (журналистов, учителей и т.п.), и эти последние «намертво» связали НКО с обслуживанием государственных или международных интересов и продолжают транслировать данный сигнал обществу. Такая же ситуация и в отношении в «прогосударственной» общественности: власть умеет подавлять «несогласных», но не научилась сохранять в публичном пространстве независимость совпадающих по воззрениям, но самоорганизованных сообществ. Наконец, преувеличенным представляется роль в гражданской деятельности блоггеров с гражданскими амбициями, поскольку далее, чем написание текстов они не идут, и за редким исключением не присоединяются пратически к той деятельности, которую они пытаются отражать в сетях.

Далее мы попытаемся предложить несколько стратегии по переходу в более «здоровое» будущее для гражданской деятельности в России.

Преодоление изоляции и маргинализации

Гражданским организациям необходимо преодолевать формирующуюся маргинализацию тематики «общественной деятельности» в публичном пространстве и усиливающуюся изоляцию таких организаций в обществе. Речь идет об усилиях в нескольких направлениях.

Во-первых, необходима четкая, ответственная и, главное, невиктимная позиция в отношении деятельности органов власти. Чрезвычайно важно публично и аргументировано оппонировать там, где общественные организации и инициативы целенаправленно дискредитируют, пародируют, «передергивают» информацию о них. Не менее важно использовать и заново осваивать разнообразные формально существующие и развиваемые механизмы соучастия граждан в принятии решений в социальной жизни и публичном управлении. Возможность сохранения «пространства здравого смысла» в стране зависит от готовности общественных организаций и инициативных групп на неослабевающие попытки удержания и увеличения в «гражданской» и «государственной» повестках дня практик продуктивного взаимодействия, в возможности находить для этого «локальные оптимумы» .

В-вторых, необходимо заново завоевывать доверие населения. Причем не только тех россиян, кто является «естественными» союзниками гражданских организаций. Надо предпринимать усилия, чтобы понравиться «не своему» большинству российского населения, быть интересными и понимаемыми. Для этого требуется практическая включенность в решение проблем разных сообществ, продуктивная культура. Необходимо постоянно выявлять, описывать и распространять «истории гражданского успеха» - успешные практики гражданской деятельности. Наконец чрезвычайно важно направить усилия на развитие образности и эмоциональности гражданской деятельности. В общественном сознании и в информационном пространстве необходимо расширение спектра образов гражданских активистов, их человеческих историй, формирование «галереи новых и разных героев», путь и помыслы которых были бы понятны обыкновенному человеку.

Поиск нового языка и формирование новой гражданской повестки дня.

Гражданский дискурс в настоящий момент серьезно обесценен в публичной и, главным образом, медийной сфере. Требуется серьезное обновление гражданского языка и формирование корпуса современных гражданских текстов. Для расширения социального капитала гражданским организациям надо обращаться к широким массам и, следовательно, стараться избегать узкой специализированной терминологии и «птичьего языка». Необходимо сделать своевременным и подлинным гражданское толкование обыденных проблем человека во взаимодействии с другими людьми и властью, как «ключа» к пониманию (объяснению) «социального дискомфорта» человека в реальной ситуации в местной жизни

Далее, надо преодолеть дефицит мощных программных текстов, которые осмысливают место гражданской деятельности в современной России, формулируют гражданские ценности и гражданские институты в «повестке дня» страны. Большая часть основополагающих гражданских и правозащитные текстов морально устарели. Они говорят другим языком, другим людям и посвящены реальности иных лет. Сейчас гражданские организации не могут жить в режиме интеллектуального иждивения и тактической критики идеологем, которыми власть гипнотизирует общество. Значит новые тексты нужны, в том числе для складывания гражданских идентичностей. Причем такие тексты должны иметь хождение и резонанс далеко за пределами круга активистов.

Требуются тексты, которые бы задавали новые смысловые пространства. В них могут возникнуть ответы на реальные жизненные проблемы, которые сейчас отсекаются, выводятся в тень действием пропагандистских машин, а также «умолчанием» внутри гражданских организаций. Чрезвычайно важно, например, публичное обсуждение проблематики гражданского патриотизма, российской национальной самоидентификации в гражданской культуре; требуется разобраться с результативностью использования «давления международной общественности» для поддержания международных правовых стандартов и т.д.

Кроме того радикализация и даже реваншизм, развивающийся в российском обществе, требует сохранения за гражданским организациями возможности выступить социальными медиаторами в конфликтогенных зонах, модераторами новых дискуссий. Это ставит задачи преодоления ограниченности профессионального или традиционного гражданского языка, чтобы он был пригоден для использования разными, соседствующими, но не всегда коммуницирующими друг с другом группами людей.

Размежевание и новые коалиции

Гражданским организациям предстоит сделать непростой выбор: отмежеваться от тех организаций, чья деятельность и ценности представляются неприемлемыми, и создать объединения с теми, кто готов поддерживать общие правила и нормы. Речь, по крайней мере в данном контексте, не идет о делении на «чистых» и «нечистых». Предполагается, что гражданские организации смогут предложить саморегулирование собственной деятельности.

В условиях многообразия гражданских акторов трудно предъявлять монополии на истинность правил и объектов гражданской деятельности. Однако ничто не мешает заявить о своем присоединении или несогласии с какими-то правилами. Саморегулирование – это не просто добровольное принятие на себя «повышенных обязательств» или даже самоограничений, но и формирование «кругов доверия», сообщества единых правил; нарушение этих правил должно вести к исключению из сообщества. Смысл гражданского саморегулирования заставляет не скрывать, а делать открытым различия, предъявлять обществу разные коалиции и системы гражданский организаций, демонстрировать свободы выбора и присоединений к разным системам.

Возможность саморегулирования перерастает в необходимость саморегулирования, когда нерешенность внутренних проблем не позволяет внятно ответить на претензии общества к гражданским организациям по поводу их непонятности, непрозрачности и/или закрытости. Продвигаемые гражданскими организациями ценности должна также быть обязательными для их повседневной практики. Если мы что-то требуем от государства, либо от бизнеса, надо предъявлять такие же требования к себе. Общественная непрозрачность власти или социальная безответственность бизнеса не могут быть оправданы никакой целесообразностью - то же самое в отношении деятельности гражданских групп.

Гражданская деятельность, как и всякая другая, может быть подвержена общественному контролю над ней. Материалом для общественных выводов может стать результат государственного контроля или предъявленная практика самоконтроля. Публичное обсуждение правил, достижение договоренностей и самоконтроль – это возможность решить серьезные проблемы российской гражданской деятельности и увеличить доверие внутри гражданских сообществ, а также способствовать толерантному отношению населения к людям, заявляющим о самоорганизации и самостоятельности, усилить готовность солидаризоваться с гражданскими практиками и инициативами.

Образование и поддержка активистов

Ассортимент образовательной поддержки активистов, в т.ч. в НКО, необходимо модернизировать и направить на улучшение качества человеческого капитала в гражданском секторе. Во-первых, это содействие активным участникам в образовании и развитии, что повышает их лидерский потенциал и, таким образом, интенсифицирует процессы в гражданских средах. Во-вторых, создается пласт людей, способных передавать свои знания другим. Таким образом, запускается механизм воспроизводства активистов. Принципиально важным является сдвиг от обучения управлению проектами (и иным традиционным НКО-дисциплинам) к гражданским технологиям и контекстным образовательным мероприятиям. Цель таких мероприятий – предоставление актуальных аргументов к обновлению гражданского дискурса, информирование об изменившихся контекстах обновления жизни в стране и создание сообщества людей продуктивной гражданской культуры. Необходимо использовать библиотеку российских активистских кейсов для обучения специалистов НКО, местных активистов (потенциальных активистов и действующих инициативных групп).

Российский симпозиум по развитию гражданского общества,

Зальцбург, 1-4 апреля 2014 года

[1] :Обновления социального, экономического, коммунального, эстетического и т.п.

Светлана Маковецкая